04/05/2019
МИРЫ
фотографа Владимира Лагранжа
фотографа Владимира Лагранжа
О легендарном российском фотографе Владимире Лагранже.
В 2019 году ему исполнилось 80 лет! Начав фотографировать в середине 50-х прошлого столетия, Владимир продолжает активно творить и сейчас. Знаменитый фотограф зарекомендовал себя блестящим фоторепортером, вдумчивым очеркистом, в полной мере раскрылся как фотохудожник. В материале РУСС ПРЕСС ФОТО охват всего творчества Владимира Лагранжа. 22 января 2022 года его не стало...
В 2019 году ему исполнилось 80 лет! Начав фотографировать в середине 50-х прошлого столетия, Владимир продолжает активно творить и сейчас. Знаменитый фотограф зарекомендовал себя блестящим фоторепортером, вдумчивым очеркистом, в полной мере раскрылся как фотохудожник. В материале РУСС ПРЕСС ФОТО охват всего творчества Владимира Лагранжа. 22 января 2022 года его не стало...
МИРЫ ВЛАДИМИРА ЛАГРАНЖА
Мы редко задумываемся об этом, а ведь всё окружающее нас, да и мы сами – часть в бесконечном мире макро и микрокосмоса. В том числе и леса, реки, горы, цветы, чья красота бесконечна. Вл. Лагранж
Владимир Лагранж. После лекции. Киев. 1987
Владимир Лагранж – легенда и классик советской фотографии. Родился 4 мая 1939 года в Москве. Потомственный фотограф, с 1959 по 1963 работал в фотохронике ТАСС, затем – более четверти века по 1989 год спецкором в журнале «Советский Союз», в 90-х –сотрудничал с Московским бюро французского агентства Sipa Press.
С 1995 по настоящее время самостоятельный фотохудожник. Снимает авторские артистичные фотопроекты, работает с архивом.
В его репортерских работах отражались практически все грани общественной жизни, начиная с бытовых тем, охватывая жизнь людей, и целых эпох. Публиковался в газете «Правда», «Литературной газете», «Комсомольской правде», Paris Match, Freie Welt, Newsweek. Участник восьми персональных выставок и обладатель множества наград, в том числе награды Гильдии профессиональных фотографов России и Союза журналистов «Золотой глаз России».
С 1995 по настоящее время самостоятельный фотохудожник. Снимает авторские артистичные фотопроекты, работает с архивом.
В его репортерских работах отражались практически все грани общественной жизни, начиная с бытовых тем, охватывая жизнь людей, и целых эпох. Публиковался в газете «Правда», «Литературной газете», «Комсомольской правде», Paris Match, Freie Welt, Newsweek. Участник восьми персональных выставок и обладатель множества наград, в том числе награды Гильдии профессиональных фотографов России и Союза журналистов «Золотой глаз России».
Владимир Лагранж
Фото: Виктор Окнянский
Рассказать о российском фотографе Лагранже оказалось сходу не просто.
Но, забегу вперед – очень интересно. Наш герой – один из самых известных
и любимых авторов советского периода, регулярно проводит выставки, информации на интернет-просторах предостаточно, а одна встреча с ним, показала, что весь доступный материал о нем – не более четверти от объема его творчества. Я очень рад, что встретился с Владимиром накануне его Дня рождения. Этот повод позволил понять настоящую глубину творчества легендарного фотографа.
Для всех любителей и знатоков фотографии Владимир Лагранж – автор всеми любимого жанра прекрасного «советское фото», и не мудрено, ведь до сих пор на выставках и соответственно на сайтах демонстрируются только такие фотографии. Это как с актерами в кино, когда за ними закрепляется удачное амплуа.
Удивительно, но это факт – у Владимира Лагранжа на сегодня без малого 70 лет профессиональной фотографической деятельности. Еще в 18 лет в 1957 году, на базе его съемки издательство ИЗОГИЗ выпустило комплект открыток, съемки не прекращаются и сейчас!
За это время знаменитый фотограф зарекомендовал себя блестящим фоторепортером, вдумчивым очеркистом, в полной мере раскрылся как фотохудожник.
В последние годы, Владимир Лагранж занимался систематизацией своего огромного архива в тематические альбомы. Получилось 7 больших книг, включающих 17 тем: «Так мы жили», «Параллельный мир», «Космос», «Артефакты», «Взгляд шмеля», «Графика», «Лики Европы», «Мотивы», «Ретро Заграница», «Прогулки с Fuji'ком», «По белу свету», «Абстрактный реализм», «аМаркорд (я помню…)», «Советский Союз», «Жанровая фотография», «Декор», «Гудбай Америка».
Все это составляет «Миры Владимира Лагранжа».
Но, забегу вперед – очень интересно. Наш герой – один из самых известных
и любимых авторов советского периода, регулярно проводит выставки, информации на интернет-просторах предостаточно, а одна встреча с ним, показала, что весь доступный материал о нем – не более четверти от объема его творчества. Я очень рад, что встретился с Владимиром накануне его Дня рождения. Этот повод позволил понять настоящую глубину творчества легендарного фотографа.
Для всех любителей и знатоков фотографии Владимир Лагранж – автор всеми любимого жанра прекрасного «советское фото», и не мудрено, ведь до сих пор на выставках и соответственно на сайтах демонстрируются только такие фотографии. Это как с актерами в кино, когда за ними закрепляется удачное амплуа.
Удивительно, но это факт – у Владимира Лагранжа на сегодня без малого 70 лет профессиональной фотографической деятельности. Еще в 18 лет в 1957 году, на базе его съемки издательство ИЗОГИЗ выпустило комплект открыток, съемки не прекращаются и сейчас!
За это время знаменитый фотограф зарекомендовал себя блестящим фоторепортером, вдумчивым очеркистом, в полной мере раскрылся как фотохудожник.
В последние годы, Владимир Лагранж занимался систематизацией своего огромного архива в тематические альбомы. Получилось 7 больших книг, включающих 17 тем: «Так мы жили», «Параллельный мир», «Космос», «Артефакты», «Взгляд шмеля», «Графика», «Лики Европы», «Мотивы», «Ретро Заграница», «Прогулки с Fuji'ком», «По белу свету», «Абстрактный реализм», «аМаркорд (я помню…)», «Советский Союз», «Жанровая фотография», «Декор», «Гудбай Америка».
Все это составляет «Миры Владимира Лагранжа».
Смотря на весь путь и развитие творчества, создается ощущение, что мастер идет по принципу «главное не останавливаться». И идет именно развитие, сейчас, в ретроспективном плане это хорошо читается.
Как уже отметил, Владимир Лагранж начал с пейзажа. Еще в 1957 году с его любительской фотосъемки пейзажей во время отдыха в Крыму в издательстве «Изогиз» вышла серия открыток «Виды Крыма». С этими карточками в качестве портфолио он пришел в «хронику» (трудоустраиваться в агентство «Фотохроника ТАСС»). Тогда, редактор агентства Ольга Николаевна осмотрев его произведения, спросила:
– Владимир, а почему у вас на фотографиях нет людей?
– А надо?
– Да, это же наша жизнь!
– Надо, значит будут.
С этого посыла, который Лагранж принял легко и всерьез, начался путь будущего мастер жанровой и репортажной фотографии. Именно за его удивительных героев – уличных ребятишек, деревенских бабушек и дедушек, красавцев матросов, невероятно живых и образных портретов рабочих, деятелей науки и культуры, все полюбили его фотографии и самого автора.
Надо отметить, что Владимир Лагранж был свидетелем всех периодов развития советского политического строя и общества – оттепели «шестидесятников», застойного «периода тишины» брежневской эпохи, перестройки Горбачева, новой и современной России. Не вся действительность была прекрасна, и Владимир проявил себя еще как социальный фотожурналист.
Так исторически сложилось, что окончание штатной трудовой деятельности совпало с распадом страны – как гражданин, Владимир Лагранж жил в СССР, как фотограф работал в журнале «Советский Союз», однажды в одночасье по известным причинам не стало ни того, ни другого. После пробы работать по-новому, понял, что это не его, не сможет и, оставив фоторепортерство, стал, если можно так сказать профессиональным фотолюбителем. В его творчестве появились такие темы как абстракция, декор, метафизика, макро-фотография, пейзаж. Как признается сам Лагранж, став художественным фотографом, он от фотосъемки стал получать наслаждение ранее никогда не испытываемое.
Каждый жанр, а у Лагранжа нет фотографических жанров, в которых бы он не работал – он не пробует, а отрабатывает на высочайшем художественном уровне. Его фотографии из новых серий «Артефакты», «Параллельные миры», «Взгляд шмеля», «Графика», «Мотивы», «Прогулки с Fuji'ком», «Абстрактный реализм», по-моему, являются образцами для учебников по фотокомпозиции.
Замечательно, что к своему 80-летию фотограф Владимир Лагранж только раскрывается, подтверждает свой глубочайший талант художника. Знакомьтесь, друзья, с новыми гранями в истории его творчества и непосредственно с его удивительными работами.
Василий Прудников (РУСС ПРЕСС ФОТО).
А ПОКА ПО ПОРЯДКУ:
Как уже отметил, Владимир Лагранж начал с пейзажа. Еще в 1957 году с его любительской фотосъемки пейзажей во время отдыха в Крыму в издательстве «Изогиз» вышла серия открыток «Виды Крыма». С этими карточками в качестве портфолио он пришел в «хронику» (трудоустраиваться в агентство «Фотохроника ТАСС»). Тогда, редактор агентства Ольга Николаевна осмотрев его произведения, спросила:
– Владимир, а почему у вас на фотографиях нет людей?
– А надо?
– Да, это же наша жизнь!
– Надо, значит будут.
С этого посыла, который Лагранж принял легко и всерьез, начался путь будущего мастер жанровой и репортажной фотографии. Именно за его удивительных героев – уличных ребятишек, деревенских бабушек и дедушек, красавцев матросов, невероятно живых и образных портретов рабочих, деятелей науки и культуры, все полюбили его фотографии и самого автора.
Надо отметить, что Владимир Лагранж был свидетелем всех периодов развития советского политического строя и общества – оттепели «шестидесятников», застойного «периода тишины» брежневской эпохи, перестройки Горбачева, новой и современной России. Не вся действительность была прекрасна, и Владимир проявил себя еще как социальный фотожурналист.
Так исторически сложилось, что окончание штатной трудовой деятельности совпало с распадом страны – как гражданин, Владимир Лагранж жил в СССР, как фотограф работал в журнале «Советский Союз», однажды в одночасье по известным причинам не стало ни того, ни другого. После пробы работать по-новому, понял, что это не его, не сможет и, оставив фоторепортерство, стал, если можно так сказать профессиональным фотолюбителем. В его творчестве появились такие темы как абстракция, декор, метафизика, макро-фотография, пейзаж. Как признается сам Лагранж, став художественным фотографом, он от фотосъемки стал получать наслаждение ранее никогда не испытываемое.
Каждый жанр, а у Лагранжа нет фотографических жанров, в которых бы он не работал – он не пробует, а отрабатывает на высочайшем художественном уровне. Его фотографии из новых серий «Артефакты», «Параллельные миры», «Взгляд шмеля», «Графика», «Мотивы», «Прогулки с Fuji'ком», «Абстрактный реализм», по-моему, являются образцами для учебников по фотокомпозиции.
Замечательно, что к своему 80-летию фотограф Владимир Лагранж только раскрывается, подтверждает свой глубочайший талант художника. Знакомьтесь, друзья, с новыми гранями в истории его творчества и непосредственно с его удивительными работами.
Василий Прудников (РУСС ПРЕСС ФОТО).
А ПОКА ПО ПОРЯДКУ:
ФАМИЛИЯ
Портрет Владимира Лагранжа. 1975 год
La Grange – Лагранж. Фамилия пришла
в Россию 200 лет назад с войсками французской армии 1812 года. После гибели знатного военного чина Неаполитанского полка – полковника Ла Гранжа и его жены, в России остались их маленькие дети Людвиг и Розалия. Учитывая высокий статус детей, покровительство над ними взяли российский император Александр I и императрица Мария Федоровна, которые позаботились, чтобы у них было хорошее образование и служба. Так был заложен качественный фундамент в будущее рода. Наверно поэтому в истории русских Лагранжей – знатные военные и художники.
Владимир Руфович Лагранж – представляет шестое поколение русских Лагранжей.
Среди его знаменитых родственников – прадед Руфин Гаврилович Судковский – академик живописи, знаменитый художник-маринист, другой прадед – Николай Семенович Самокиш – тоже академик, но баталист. Известной художницей были прабабушка и бабушка Владимира – Маргарита Руфиновна, вышедшая замуж за блестящего кавалериста Владимира Владимировича Лагранжа. В семье так и повелось поочередно именовать мальчиков Руфин и Владимир.
Наш герой родился в 1939 году в Москве в фотографической семье. Отец, Руфин Владимирович был оператором художественного кино на Мосфильме, после, работал фоторепортером в газете «Правда». Отец рано умер, и во взрослую жизнь Владимира вводила мама – Евгения Владимировна Калужская, тоже фотограф и фоторедактор в антифашистском комитете советских женщин.
Она и привела сына в Фотохронику ТАСС, где его взяли помощником фотокорреспондента.
в Россию 200 лет назад с войсками французской армии 1812 года. После гибели знатного военного чина Неаполитанского полка – полковника Ла Гранжа и его жены, в России остались их маленькие дети Людвиг и Розалия. Учитывая высокий статус детей, покровительство над ними взяли российский император Александр I и императрица Мария Федоровна, которые позаботились, чтобы у них было хорошее образование и служба. Так был заложен качественный фундамент в будущее рода. Наверно поэтому в истории русских Лагранжей – знатные военные и художники.
Владимир Руфович Лагранж – представляет шестое поколение русских Лагранжей.
Среди его знаменитых родственников – прадед Руфин Гаврилович Судковский – академик живописи, знаменитый художник-маринист, другой прадед – Николай Семенович Самокиш – тоже академик, но баталист. Известной художницей были прабабушка и бабушка Владимира – Маргарита Руфиновна, вышедшая замуж за блестящего кавалериста Владимира Владимировича Лагранжа. В семье так и повелось поочередно именовать мальчиков Руфин и Владимир.
Наш герой родился в 1939 году в Москве в фотографической семье. Отец, Руфин Владимирович был оператором художественного кино на Мосфильме, после, работал фоторепортером в газете «Правда». Отец рано умер, и во взрослую жизнь Владимира вводила мама – Евгения Владимировна Калужская, тоже фотограф и фоторедактор в антифашистском комитете советских женщин.
Она и привела сына в Фотохронику ТАСС, где его взяли помощником фотокорреспондента.
ПРОФЕССИЯ
У меня вкус к профессии фотографа был привит с детства. Я вырос между кофрами, осветителями, рано к магниевым вспышкам привык.
Мой приход в фотографию получился спонтанным и в то же время благополучным. Поступать в какое-то высшее учебное заведение я пока не собирался. Но поскольку родители были связаны с фотографией, после школы мама пристроила меня учеником фотокорреспондента в Фотохронику ТАСС в 1959 году.
Фотографию я любил и снимал уже давно.
Еще в 1957 году с моей любительской фотосъемки пейзажей во время отдыха в Крыму вышла серия открыток «Виды Крыма» в издательстве «Изогиз». Вот с этими карточками я и пришел в «хронику».
Этот период ученичества был очень своеобразным, потому что я только назывался учеником. Ко мне, конечно, был приставлен фотограф Николай Кулешов, но желания научить меня фотографировать у него не было. Мной он не занимался. У него были командировки, но я с ним не ездил. Да и вообще мы мало общались по делу: «Добрый день, добрый день», ну и все.
В редакции был такой старый продавленный диван. Я каждый день приходил, садился на него и ждал, что сейчас крикнут: «Лагранж, зайдите!» Я ждал, что мне дадут задание. Так я сидел примерно месяц, никакой инициативы не проявлял. Да я даже не мог понять, что надо, никто ничего не объяснял. В начале это была настоящая каторга: по утрам все собирались, что-то бурно обсуждали, потом разбегались по своим заданиям, снимали, вечером приезжали обратно, проявляли пленки, сдавали работу…
Целый месяц сидел и ждал задания. Я ж, мальчишка еще был, в организации, конечно, опыта не было работать. В первую очередь помог Петр Семенович Клячко, пригласив меня в иностранный отдел агентства, что я в итоге очень оценил. Меня привлекала съемка очерковых тем, а в «хронике» это возможно было только в иностранной редакции.
Фотографию я любил и снимал уже давно.
Еще в 1957 году с моей любительской фотосъемки пейзажей во время отдыха в Крыму вышла серия открыток «Виды Крыма» в издательстве «Изогиз». Вот с этими карточками я и пришел в «хронику».
Этот период ученичества был очень своеобразным, потому что я только назывался учеником. Ко мне, конечно, был приставлен фотограф Николай Кулешов, но желания научить меня фотографировать у него не было. Мной он не занимался. У него были командировки, но я с ним не ездил. Да и вообще мы мало общались по делу: «Добрый день, добрый день», ну и все.
В редакции был такой старый продавленный диван. Я каждый день приходил, садился на него и ждал, что сейчас крикнут: «Лагранж, зайдите!» Я ждал, что мне дадут задание. Так я сидел примерно месяц, никакой инициативы не проявлял. Да я даже не мог понять, что надо, никто ничего не объяснял. В начале это была настоящая каторга: по утрам все собирались, что-то бурно обсуждали, потом разбегались по своим заданиям, снимали, вечером приезжали обратно, проявляли пленки, сдавали работу…
Целый месяц сидел и ждал задания. Я ж, мальчишка еще был, в организации, конечно, опыта не было работать. В первую очередь помог Петр Семенович Клячко, пригласив меня в иностранный отдел агентства, что я в итоге очень оценил. Меня привлекала съемка очерковых тем, а в «хронике» это возможно было только в иностранной редакции.
“
Поэтому, когда не было заданий, я приходил на работу, забирал аппаратуру и шел снимать по Москве.
Снежная баталия. 1960 Фото: Владимир Лагранж
Первый удачный кадр вышел с первой же съемки. Я делал репортаж в интернате. По возвращении, мою съемку оценивал знаменитый фоторепортер Марк Редькин. Просматривая негатив, на одном кадре он задержал внимание и после паузы сказал – «Это выставочный кадр!», для меня это прозвучало как будто место на пьедестале объявили!
А, главное, я понял, что значит «выставочный кадр»!
Эту фотографию под названием «Снежная баталия» потом вместе с темой напечатали на целую полосу в «Литературной газете».
А, главное, я понял, что значит «выставочный кадр»!
Эту фотографию под названием «Снежная баталия» потом вместе с темой напечатали на целую полосу в «Литературной газете».
Владимиру с самого начала стало везти, но скорее, это было логическое подтверждение его отличных фотографий. Вслед за "Снежной баталией" – удачная съемка студентов Тимирязевской академии и ... сразу публикация в самой газете "Правда".
Для, действительно еще юного фотокора, как вспоминает сам Владимир – «Это был скачок из ниоткуда сразу в космос». К тому же, для Владимира честью было то, что в этой газете работал его отец.
Для, действительно еще юного фотокора, как вспоминает сам Владимир – «Это был скачок из ниоткуда сразу в космос». К тому же, для Владимира честью было то, что в этой газете работал его отец.
Владимир Лагранж: Казахстан. Два века. 1968; Бабуля. 1962; Вратарь. 1961; Интерес. 1960
“
Газета ПРАВДА – орган не ЦК, это орган Приговора!
Со знаком + или же –.
Со знаком + или же –.
Опыт – опытом, а учиться надо и я в начале 60-х поступил и закончил факультет журналистского мастерства. Среди моих учителей была легендарный педагог Лидия Павловна Дыко, кстати однокурсница моего отца по их учебе во ВГИКе. Поэтому моя фамилия ей была знакома.
Из Фотохроники ТАСС я уходил со скандалом. Подписанное заявление главный мне швырнул со словами «Мы на вас делали ставку, вы могли бы добиться многого. Знайте, я ставлю подпись, и этим вы сжигаете мосты. Вам там не удастся хорошо работать».
Это было весной, а осенью меня приняли в штат журнала «Советский Союз», где я проработал двадцать шесть лет.
Из Фотохроники ТАСС я уходил со скандалом. Подписанное заявление главный мне швырнул со словами «Мы на вас делали ставку, вы могли бы добиться многого. Знайте, я ставлю подпись, и этим вы сжигаете мосты. Вам там не удастся хорошо работать».
Это было весной, а осенью меня приняли в штат журнала «Советский Союз», где я проработал двадцать шесть лет.
В период Фотохроники ТАСС, Владимир Лагранж сделал свою самую известную фотографию – "Голуби мира" 1962 года. Как символ нового времени она прогремела тогда очень сильно, как символ она стала фотографией без времени.
ШЕСТИДЕСЯТНИК
После войны в фотожурналистику приходили молодые люди одержимые фотографией. Так, бок о бок с мэтрами, и даже зачинателями отечественного фоторепортажа начали вести фото-летопись страны молодые строители
и инженеры, поэты и музыканты. Это очень важный момент. Столкнулись два поколения одно с накопленным опытом, второе со свежими взглядами на будущее фотографии. Надо отдать должное старшему поколению, которое
с пониманием отнеслось к новичкам, последние с одной стороны боготворили,
с другой активно спорили с мэтрами. Такое окружение влияло, Владимир, например, работал с настоящими мастерами и был с ними знаком лично: Эммануил Евзерихин, Марк Редькин, Владимир Севастьянов, Василий Егоров.
В этот период начались дискуссии о роли автора и о границах его вторжения
на действительность. Ранее вся советская журналистика была основана на вмешательстве в реальность, то есть репортер активно взаимодействовал
с теми, кого он фотографировал. Традиционный для фотографии подход был отброшен поколением «шестидесятых».
Новое поколение отказалось от штампов, формируя новую иерархию ценностей, ища новые формы выражения, говоря на языке эмоций. Постановочная фотография, характерная для 20-30 годов, отошла на второй план. «Шестидесятники» создали новую фотографию – фотографию настроения.
Владимир Лагранж – один из самых ярких авторов такой фотографии.
и инженеры, поэты и музыканты. Это очень важный момент. Столкнулись два поколения одно с накопленным опытом, второе со свежими взглядами на будущее фотографии. Надо отдать должное старшему поколению, которое
с пониманием отнеслось к новичкам, последние с одной стороны боготворили,
с другой активно спорили с мэтрами. Такое окружение влияло, Владимир, например, работал с настоящими мастерами и был с ними знаком лично: Эммануил Евзерихин, Марк Редькин, Владимир Севастьянов, Василий Егоров.
В этот период начались дискуссии о роли автора и о границах его вторжения
на действительность. Ранее вся советская журналистика была основана на вмешательстве в реальность, то есть репортер активно взаимодействовал
с теми, кого он фотографировал. Традиционный для фотографии подход был отброшен поколением «шестидесятых».
Новое поколение отказалось от штампов, формируя новую иерархию ценностей, ища новые формы выражения, говоря на языке эмоций. Постановочная фотография, характерная для 20-30 годов, отошла на второй план. «Шестидесятники» создали новую фотографию – фотографию настроения.
Владимир Лагранж – один из самых ярких авторов такой фотографии.
Владимир Лагранж: Дедушка Ленин. 1964; Инженеры. 1972; Москва-река. 1962; Озорство. 1963
Владимир Лагранж: Антракт. 1964; Ленинградский проспект. 1962; Серенада. 1962; Сольфеджио. 1967
Вл. Лагранж: Камчатка. Здесь начинается день. 1964
МЫ НЕ ЛАКИРОВАЛИ – МЫ ТАК ВИДЕЛИ
К советской пресс-фотографии 1960 – 1970 сейчас отношение неоднозначное, одни называют это «идеологическим мусором», другие находят фотографии того периода милыми, лакированными, но без резких скачков и перепадов, без фигур умолчания и постыдных страниц.
Сами же фотожурналисты – легендарные «шестидесятники» отвечают на это так: «Мы не лакировали – мы так видели».
Сами же фотожурналисты – легендарные «шестидесятники» отвечают на это так: «Мы не лакировали – мы так видели».
“
Да. Мы не лакировали. Я действительно тогда был на позитиве.
И сейчас. Но, сейчас присутствует критическое отношение к некоторым сторонам общественной жизни, к политическим процессам, в принципе и тогда не все идеально воспринималось, но когда беру камеру в руки, весь негатив уходит в сторону, у меня люди в кадре и сейчас будут в позитиве!
Цензура, может, и была, но я ее не чувствовал. Была самоцензура.
Я знал, что пройдет, а что не пройдет. Но это уже другое. Самое главное, что я никогда не занимался подтасовкой, снимал все как есть.
Отдельные снимки не проходили, например, фотография шахтера
с испачканным лицом, который вышел со смены. Но трактовка «советский человек не может так выглядеть» — это эмоциональный аспект того дня. А в другой день могли и по-другому сказать.
Это не цензура, это скорее вкусовщина определенного времени.
И сейчас. Но, сейчас присутствует критическое отношение к некоторым сторонам общественной жизни, к политическим процессам, в принципе и тогда не все идеально воспринималось, но когда беру камеру в руки, весь негатив уходит в сторону, у меня люди в кадре и сейчас будут в позитиве!
Цензура, может, и была, но я ее не чувствовал. Была самоцензура.
Я знал, что пройдет, а что не пройдет. Но это уже другое. Самое главное, что я никогда не занимался подтасовкой, снимал все как есть.
Отдельные снимки не проходили, например, фотография шахтера
с испачканным лицом, который вышел со смены. Но трактовка «советский человек не может так выглядеть» — это эмоциональный аспект того дня. А в другой день могли и по-другому сказать.
Это не цензура, это скорее вкусовщина определенного времени.
Владимир Лагранж как фоторепортер профессионально отражал состояние и события для изданий где работал. Не вся действительность была прекрасна, и Владимир проявил себя еще как социальный фотожурналист.
“
Конечно, обращаешь внимание и снимаешь то, что по духу интересует. Я уже говорил – в основном предпочитаю позитивную фотографию,
но есть и кадры, мимо которых невозможно пройти мимо.
Никогда не забуду, как сопровождающий меня одёрнул, мол, ну чего это «насекомое» снимать… Это была женщина – рабочая завода,
в Ленинграде тогда. Звали ее Евдокия. Когда я обратил внимание на нее, увидел, как в ее позе передается вся ее изуродованная жизнь...
но есть и кадры, мимо которых невозможно пройти мимо.
Никогда не забуду, как сопровождающий меня одёрнул, мол, ну чего это «насекомое» снимать… Это была женщина – рабочая завода,
в Ленинграде тогда. Звали ее Евдокия. Когда я обратил внимание на нее, увидел, как в ее позе передается вся ее изуродованная жизнь...
“
Мне кажется, тогда в советское время, острота была во взаимоотношениях с чиновниками, чем в сюжетах фотографии. Хотелось избегать этого.
То ли дело съемки на улице – там приятность обоюдная, от фотографа к герою и обратно.
То ли дело съемки на улице – там приятность обоюдная, от фотографа к герою и обратно.
ПАРАДНОСТЬ
Авторов 70 – 80-х годов сейчас называют «фотографы тишины», на самом деле они боролись, искали и создавали сами условия для самовыражения. Не стать слепым исполнителем, отстоять свою индивидуальность помогло им то, что это были люди, как упоминалось ранее, образованные, интеллигентные и самое главное одержимые фотографией. Без неё они не представляли уже жизнь.
Обратите внимание – какие острые, по сравнению с общеизвестными его фотографиями, Владимир Лагранж делал снимки уже в 60-е, т.е. всегда.
Обратите внимание – какие острые, по сравнению с общеизвестными его фотографиями, Владимир Лагранж делал снимки уже в 60-е, т.е. всегда.
“
ПАРАДНОСТЬ – героев у меня там не было.
Всегда с народом. 1969; Открытие Маркса. 1961 Моторы молчат. 1986; С тыльной стороны Мавзолея. 1977
Владимир Лагранж: Ветеран. 1983; Калитка в никуда. 1988; Дирижер. 1984; По дороге к храму. 1978
ТАК МЫ ЖИЛИ
Четверть века я проработал в крупнейшем общественно-политическом журнале страны «Советский Союз», главная стратегия которого была пропагандировать социалистический образ жизни. Моя задача состояла в том, чтобы познакомить читателя с работой металлургов, лётчиков, шахтёров, врачей, хлеборобов и т.д., их жизнью, причём предельно правдиво. Адреса съёмок, героев очерков находили сами, полагаясь на своё понимание и доброе отношение к людям, которые порой расходились с мнением местных партийных руководителей. Сейчас выходит огромное количество журналов
и газет, но героями, как теперь говорят – фотосессий, стали совсем другие типажи: видишь не людей, а маски – макияж, глянец, однообразие сюжетов, сплошную лакировку жизни. А мои герои сейчас не в почёте.
Возникает вопрос – когда же было больше обмана? Когда я разбирал архив, мне кто-то из друзей сказал: «Наконец-то я увидел те лица, по которым соскучился. Какие это героические, трудолюбивые, красивые, и в то же время несчастные люди».
Вот с ними я вас и знакомлю!
и газет, но героями, как теперь говорят – фотосессий, стали совсем другие типажи: видишь не людей, а маски – макияж, глянец, однообразие сюжетов, сплошную лакировку жизни. А мои герои сейчас не в почёте.
Возникает вопрос – когда же было больше обмана? Когда я разбирал архив, мне кто-то из друзей сказал: «Наконец-то я увидел те лица, по которым соскучился. Какие это героические, трудолюбивые, красивые, и в то же время несчастные люди».
Вот с ними я вас и знакомлю!
“
Конечно, я больше люблю ту эпоху. Для меня это было становлением в профессиональном плане, началом творческой жизни, как это время можно не любить?
Владимир Лагранж: Галоп. 1969; Какие танцы без баяна. 1983; Под куполом неба. 1969; Темная ночь. 1985
А я еду за туманом... 1971; Аура. 1978; Идет моряк по городу. Севастополь. 1962; Под Гжатском. 1980
АРТЕК – КОЛХОЗЫ – ЗАВОДЫ
“
АРТЕК – КОЛХОЗЫ – ЗАВОДЫ — Это командировки.
По Союзу их было бесчисленное количество, за рубеж по работе было несколько. В Польше снимал как ни странно спортивную фотографию – чемпионат Мира по тяжелой атлетике, к ней я равнодушен, не цепляет. Чтобы было интересно, спасали сюжеты с болельщиками.
Из запоминающихся – выезд в 1965 году во Францию на 14 дней по приглашению общества дружбы, в 70-х в Италию – это «наградная» поездка за репортаж, да нет, пожалуй, очерк, который начался из репортажа о роддоме. В итоге, я снимал двадцать лет историю про родившихся в тот день. И, конечно, командировка в Афганистан, куда я поехал снимать вывод советских войск. Но, снимал и в Кабуле, в госпитале, старался, на сколько это возможно было поснимать людей на улицах.
По Союзу их было бесчисленное количество, за рубеж по работе было несколько. В Польше снимал как ни странно спортивную фотографию – чемпионат Мира по тяжелой атлетике, к ней я равнодушен, не цепляет. Чтобы было интересно, спасали сюжеты с болельщиками.
Из запоминающихся – выезд в 1965 году во Францию на 14 дней по приглашению общества дружбы, в 70-х в Италию – это «наградная» поездка за репортаж, да нет, пожалуй, очерк, который начался из репортажа о роддоме. В итоге, я снимал двадцать лет историю про родившихся в тот день. И, конечно, командировка в Афганистан, куда я поехал снимать вывод советских войск. Но, снимал и в Кабуле, в госпитале, старался, на сколько это возможно было поснимать людей на улицах.
Владимир Лагранж. Из серии "Афганистан". 1989
WORLD PRESS PHOTO,
ЗАПАДНАЯ ФОТОГРАФИЯ и
ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ
ЗАПАДНАЯ ФОТОГРАФИЯ и
ДВОЙНЫЕ СТАНДАРТЫ
В. Прудников: Владимир, как так, что вас, успешного фоторепортера агентства ТАСС и журнала «Советский Союз» нет в WPP? Ваши коллеги Лизунов, Носов, Мусаэльян, Егоров, Киврин, Земляниченко, Птицын и мн. др. постоянно участвовали, а вы игнорировали даже попытки участия?
“
Конкурс World Press Photo – чисто западное изобретение, мне оно неприятно. Неприятно смотреть на изобилие крови, спекуляции на трагических темах. Да и в целом, я мало участвовал в конкурсах.
Среди зарубежной фотографии обожаю творчество Роберта Дуано, Марка Рибу, Анри Картье-Брессона. Фотографии Дуано – потрясающая лирика, каждый кадр – новелла, это больше даже чем кино!
Среди зарубежной фотографии обожаю творчество Роберта Дуано, Марка Рибу, Анри Картье-Брессона. Фотографии Дуано – потрясающая лирика, каждый кадр – новелла, это больше даже чем кино!
Сейчас наблюдается перебор западной фотографии, можно даже пропагандой назвать. Это больной вопрос. Раньше для нас западной фотографии совсем не было, невозможно было с ней познакомиться, и это тоже было очень плохо. Сейчас галереи привозят в Россию сомнительные работы, выдают их за шедевры. Я не знаю, на кого они рассчитывают: либо на совершенно непонимающих, либо на идиотов. Правда, тех и других хватает.
В Sipa PRESS, московском бюро французского агентства я проработал не много, года 4 и то, по материальной нужде. Меня западная кухня разочаровала. Заказчик только и просил барахолки, развалы, стриптиз-школы и прочее.
Я так и спросил редактора – вы что, ничего хорошего в нашей стране не видете? Эту логику я не смог принять.
В Sipa PRESS, московском бюро французского агентства я проработал не много, года 4 и то, по материальной нужде. Меня западная кухня разочаровала. Заказчик только и просил барахолки, развалы, стриптиз-школы и прочее.
Я так и спросил редактора – вы что, ничего хорошего в нашей стране не видете? Эту логику я не смог принять.
Владимир Лагранж. Двойной стандарт. 1991
Наступили 90-е, закончился период «тишины» в работе отечественных фотожурналистов. С переменами в истории, как и ранее, происходят изменения
в трактовке материала фотожурналистов. Резко слабеет выработанная шестидесятниками спокойная наблюдательная позиция и ассоциативная трактовка действительности.
Последний секретарь партии, первый Президент, новое государство, открытые границы, свобода слова – столько глобальных изменений прошло в кротчайший отрезок времени. Для всех журналистов, и в частности фоторепортеров это стали буквально провокационными временами – когда качество журналистского материала, регулировала только внутренняя цензура каждого отдельного журналиста.
Новые события в стране заставляют стать фотожурналиста размышляющим,
а появившаяся свобода слова ещё и честным – передавать правдивое состояние общества, но не стать продажным в угоду западному потребителю.
Владимир Лагранж остался таким журналистом.
в трактовке материала фотожурналистов. Резко слабеет выработанная шестидесятниками спокойная наблюдательная позиция и ассоциативная трактовка действительности.
Последний секретарь партии, первый Президент, новое государство, открытые границы, свобода слова – столько глобальных изменений прошло в кротчайший отрезок времени. Для всех журналистов, и в частности фоторепортеров это стали буквально провокационными временами – когда качество журналистского материала, регулировала только внутренняя цензура каждого отдельного журналиста.
Новые события в стране заставляют стать фотожурналиста размышляющим,
а появившаяся свобода слова ещё и честным – передавать правдивое состояние общества, но не стать продажным в угоду западному потребителю.
Владимир Лагранж остался таким журналистом.
Муки за мукой. 1990-е; Прилавки для терпеливого народа. 1991; Власть народу. 1993; Толкучка у Детского мира. 1992
Владимир Лагранж: Судьба. 1991; Сретенский бульвар. Москва. 1991; Вечный съезд. 1992; В детской колонии. 1989
“
Войны – это не чернуха, а трагедия. Чернуха – это повседневная жизнь, в которую обрекли всех нас политические события того времени, бомжи, беспризорные дети, толкучки, базары, голодные люди, которые по помойкам ходили…
Владимир Лагранж. Письмо из 37-го. 1991
КАЧЕСТВО
“
Хорошие ХИМИЯ-ПЛЕНКА-ОПТИКА – вот триада качества в фотографии!
Но для советского фотографа это практически никогда не совпадало…
Только труд, опыт и собственные ошибки позволяют двигаться вперед.
Но для советского фотографа это практически никогда не совпадало…
Только труд, опыт и собственные ошибки позволяют двигаться вперед.
АБСТРАКТНЫЙ РЕАЛИЗМ
Моя сегодняшняя фотография — это не изменение взгляда,
а его продолжение. Раньше я такое не снимал, мне было это неинтересно.
ВЛАДИМИР ЛАГРАНЖ
а его продолжение. Раньше я такое не снимал, мне было это неинтересно.
ВЛАДИМИР ЛАГРАНЖ
Работа на западное агентство на фоне не простых 90-х практически "добило" фотографа Владимира Лагранжа. Слишком много абстракционизма
и сюрреализма стало присутствовать в реальной жизни. Наконец, он устал
от двойных стандартов и уехал в деревню, где все радовало и удивляло.
Фотограф окунулся в другой мир абстракции – природный, а следовательно – гармоничный и продолжил создавать уже чистое искусство.
15 лет Владимир не снимал людей, это практически "отшельничество", и лишь с 2008 года снова в поездках начал фотографировать городской жанр. Новое время, новая, уже цифровая техника дает новые возможности, которые Владимир, как профессионал и художник, также, как всегда умело обращает
в замечательные кадры.
аМаркорд – я помню…
Весь свой архив, включая современные съемки, Владимир Лагранж систематизировал в тематические альбомы. Получилось 7 больших книг, включающих 17 тем: «Так мы жили», «Советский Союз», «Ретро Заграница»,«Параллельный мир», «Космос», «Артефакты», «Взгляд шмеля», «Графика», «Лики Европы», «Мотивы», «Жанровая фотография», «Декор», «Гудбай Америка», «По белу свету», «Абстрактный реализм», «Прогулки с Fuji'ком»,
«аМаркорд (я помню…)», .
СМОТРЕТЬ ВСЕ АЛЬБОМЫ ВЛАДИМИРА ЛАГРАНЖА ЗДЕСЬ >>>
и сюрреализма стало присутствовать в реальной жизни. Наконец, он устал
от двойных стандартов и уехал в деревню, где все радовало и удивляло.
Фотограф окунулся в другой мир абстракции – природный, а следовательно – гармоничный и продолжил создавать уже чистое искусство.
15 лет Владимир не снимал людей, это практически "отшельничество", и лишь с 2008 года снова в поездках начал фотографировать городской жанр. Новое время, новая, уже цифровая техника дает новые возможности, которые Владимир, как профессионал и художник, также, как всегда умело обращает
в замечательные кадры.
аМаркорд – я помню…
Весь свой архив, включая современные съемки, Владимир Лагранж систематизировал в тематические альбомы. Получилось 7 больших книг, включающих 17 тем: «Так мы жили», «Советский Союз», «Ретро Заграница»,«Параллельный мир», «Космос», «Артефакты», «Взгляд шмеля», «Графика», «Лики Европы», «Мотивы», «Жанровая фотография», «Декор», «Гудбай Америка», «По белу свету», «Абстрактный реализм», «Прогулки с Fuji'ком»,
«аМаркорд (я помню…)», .
СМОТРЕТЬ ВСЕ АЛЬБОМЫ ВЛАДИМИРА ЛАГРАНЖА ЗДЕСЬ >>>
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ I
С этого момента закончилась «съёмка на память»,
а началась другая работа.
а началась другая работа.
В деревне, где я провожу лето, сгорело несколько домов. Это были страх и трагедия для всех нас. Через несколько дней после пожара
я взял камеру и пошёл на пепелище. Хотелось запечатлеть на память ужас события, а через оставшиеся исковерканные предметы быта, сгоревшие деревья, кусты, выжженность земли, передать образ беды.
Недели через три я опять вернулся на пожарище. Ветер, солнце, дожди изменили картину, всё преобразилось, природа наводила свой порядок, появилось некоторое хрупкое возрождение жизни. Серые, грязно-бурые тона превратились в яркие, контрастные цвета. Выло странное ощущение – место трагедии становилось красивым. Огонь, высокая температура, о6рушения исказили предметы, придали им фантастические формы и цвет, дожди оголили поверхности, на которых появились абстрактные рисунки, состоящие
из трещин, оплавленного стекла, копоти, ржавого металла.
С этого момента закончилась «съёмка на память», а началась другая работа.
Я абстрагировался от произошедшего и вцепился, забыв всё на свете,
в необычное сочетание таких понятий, как несчастье и красота, хаос
и гармония. Возможно ли это? Чем больше я углублялся в такую трактовку проекта (съёмка длилась три года), тем чаще находились сюжеты, которые вдохновляли. В греческой мифологии ХАОС трактуется, как беспредельная первобытная масса, из которой образовалось впоследствии всё существующее. В переносном - беспорядок, неразбериха. Так в этом бедламе пожарища, нагромождении исковерканных предметов, при уловленном лучике света, тенях, сочетаниях цвета, каких-то вспышках бликов, отражений выявлялся другой мир, который привлекал необычной и совсем неочевидной геометрией. Происходила какая-то метаморфоза: обыкновенные бытовые предметы становились другими, теряли своё первоначальное предназначение,
а в сочетании с несочетаемым приобретали красоту предметов, линий, формы, объёма. Воздействие высокой температуры пожара создавало иную геометрию и выразительность, не свойственную им прежде.
Хаос стал привлекательным, радовал гармонией, создались фантастические образы. За прошедшие годы раны пожарища затянулись, а съёмка продолжается в городе, благо таких мест ещё много. Каждый новый сюжет стремится найти себе пару, стремится быть в окружении других, при этом
не теряя своей индивидуальности. Парадоксальное сочетание форм.
Возможно ли увидеть красоту в данной ситуации?
Я ответ получил, а зритель для себя пусть решает сам.
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
я взял камеру и пошёл на пепелище. Хотелось запечатлеть на память ужас события, а через оставшиеся исковерканные предметы быта, сгоревшие деревья, кусты, выжженность земли, передать образ беды.
Недели через три я опять вернулся на пожарище. Ветер, солнце, дожди изменили картину, всё преобразилось, природа наводила свой порядок, появилось некоторое хрупкое возрождение жизни. Серые, грязно-бурые тона превратились в яркие, контрастные цвета. Выло странное ощущение – место трагедии становилось красивым. Огонь, высокая температура, о6рушения исказили предметы, придали им фантастические формы и цвет, дожди оголили поверхности, на которых появились абстрактные рисунки, состоящие
из трещин, оплавленного стекла, копоти, ржавого металла.
С этого момента закончилась «съёмка на память», а началась другая работа.
Я абстрагировался от произошедшего и вцепился, забыв всё на свете,
в необычное сочетание таких понятий, как несчастье и красота, хаос
и гармония. Возможно ли это? Чем больше я углублялся в такую трактовку проекта (съёмка длилась три года), тем чаще находились сюжеты, которые вдохновляли. В греческой мифологии ХАОС трактуется, как беспредельная первобытная масса, из которой образовалось впоследствии всё существующее. В переносном - беспорядок, неразбериха. Так в этом бедламе пожарища, нагромождении исковерканных предметов, при уловленном лучике света, тенях, сочетаниях цвета, каких-то вспышках бликов, отражений выявлялся другой мир, который привлекал необычной и совсем неочевидной геометрией. Происходила какая-то метаморфоза: обыкновенные бытовые предметы становились другими, теряли своё первоначальное предназначение,
а в сочетании с несочетаемым приобретали красоту предметов, линий, формы, объёма. Воздействие высокой температуры пожара создавало иную геометрию и выразительность, не свойственную им прежде.
Хаос стал привлекательным, радовал гармонией, создались фантастические образы. За прошедшие годы раны пожарища затянулись, а съёмка продолжается в городе, благо таких мест ещё много. Каждый новый сюжет стремится найти себе пару, стремится быть в окружении других, при этом
не теряя своей индивидуальности. Парадоксальное сочетание форм.
Возможно ли увидеть красоту в данной ситуации?
Я ответ получил, а зритель для себя пусть решает сам.
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
КОСМОС
Я не хочу делать загадку из этой серии фотографий. Окружающий нас мир состоит из бесконечного многообразия линий, форм и т.д. Каждый сам пусть продолжит этот ряд, он нескончаем, как в малом, так и большом.
Здесь появляются блики света в самых обычных бытовых предметах, а при определённом романтичном взгляде космос. Преломление света в различных изогнутых поверхностях меня завораживало давно. Кропотливый, ювелирный труд в построении кадра, нахождении цветового решения, рисующего света, при фантазии, – эти блики уносили меня в бесконечность других космических миров.
Место старта съёмки – письменный стол, скорость в буквальном смысле космическая, при малейшем сотрясении блики мгновенно исчезали из кадра
и повторно вернуться к этому сюжету было практически невозможно. Но вместо улетевших появлялись новые «космические станции», «ракеты», «НЛО», происходили взрывы, приближались другие «планеты». Такая была съёмка, такие были путешествия ...
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
Здесь появляются блики света в самых обычных бытовых предметах, а при определённом романтичном взгляде космос. Преломление света в различных изогнутых поверхностях меня завораживало давно. Кропотливый, ювелирный труд в построении кадра, нахождении цветового решения, рисующего света, при фантазии, – эти блики уносили меня в бесконечность других космических миров.
Место старта съёмки – письменный стол, скорость в буквальном смысле космическая, при малейшем сотрясении блики мгновенно исчезали из кадра
и повторно вернуться к этому сюжету было практически невозможно. Но вместо улетевших появлялись новые «космические станции», «ракеты», «НЛО», происходили взрывы, приближались другие «планеты». Такая была съёмка, такие были путешествия ...
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ II
Смею предположить – так выглядит окружающий мир
их глазами.
их глазами.
Центр Москвы.
Старый особняк, превращённый в огромную коммуналку, и дворик, где происходили все наши детские игры. Иногда здесь появлялась седая дама – наша соседка, которая прогуливалась или долго стояла на одном месте, совершенно не обращая внимания на нашу беготню и крики. Бывало, она надолго пропадала, и однажды из окна я увидел, как её уводили санитары, она была одета
в длинную рубаху с завязанными рукавами. Бабушка сказала,
что соседку увезли в сумасшедший дом.
Много лет спустя я делал фоторепортаж из психиатрической больницы.
Так появились совершенно реальные фотографии, которые натуралистично, жёстко показывали параллельный нам мир. Представьте огромную сцену, где
в каждом уголке совершается какое-то действо, идёт своя, сугубо своя жизнь, где все предметы, позы людей, их движения приобретают иной, неведомый нам смысл. Наша жизнь где-то там, а здесь и свет, и запах, и звуки совершенно другие. Всё другое. Меня переполняли эмоции. Нужно было остыть.
Страшная правда реальности этого мира заставила меня отложить репортаж. Нужно было переосмыслить эту тему. Так прошло более 20 лет.
И только теперь, занимаясь архивом, сканируя негативы и слайды, я вновь углубился в эту проблему.
Я как бы увидел их мир изнутри, посмотрел глазами этих людей и, что самое главное, – ушёл от конкретики, и в этом мне помог сбой в компьютере. Появилась обобщённость образов, того внутреннего мира, в котором они живут, изменились лица, обстановка, цвет, свет, контраст, люди стали неузнаваемы. Смею предположить – так выглядит окружающий мир их глазами. Готовя работы для выставки, я задумался о сегодняшнем дне. За стенами ТОГО дома люди ушли в себя. Но стена имеет две стороны. А что происходит с нами по ЭТУ сторону?
Старый особняк, превращённый в огромную коммуналку, и дворик, где происходили все наши детские игры. Иногда здесь появлялась седая дама – наша соседка, которая прогуливалась или долго стояла на одном месте, совершенно не обращая внимания на нашу беготню и крики. Бывало, она надолго пропадала, и однажды из окна я увидел, как её уводили санитары, она была одета
в длинную рубаху с завязанными рукавами. Бабушка сказала,
что соседку увезли в сумасшедший дом.
Много лет спустя я делал фоторепортаж из психиатрической больницы.
Так появились совершенно реальные фотографии, которые натуралистично, жёстко показывали параллельный нам мир. Представьте огромную сцену, где
в каждом уголке совершается какое-то действо, идёт своя, сугубо своя жизнь, где все предметы, позы людей, их движения приобретают иной, неведомый нам смысл. Наша жизнь где-то там, а здесь и свет, и запах, и звуки совершенно другие. Всё другое. Меня переполняли эмоции. Нужно было остыть.
Страшная правда реальности этого мира заставила меня отложить репортаж. Нужно было переосмыслить эту тему. Так прошло более 20 лет.
И только теперь, занимаясь архивом, сканируя негативы и слайды, я вновь углубился в эту проблему.
Я как бы увидел их мир изнутри, посмотрел глазами этих людей и, что самое главное, – ушёл от конкретики, и в этом мне помог сбой в компьютере. Появилась обобщённость образов, того внутреннего мира, в котором они живут, изменились лица, обстановка, цвет, свет, контраст, люди стали неузнаваемы. Смею предположить – так выглядит окружающий мир их глазами. Готовя работы для выставки, я задумался о сегодняшнем дне. За стенами ТОГО дома люди ушли в себя. Но стена имеет две стороны. А что происходит с нами по ЭТУ сторону?
Офицер милиции расстреливает совершенно невинных людей, по центру Москвы с флагами разъезжают автомобили из нашей любимой автономии
и стреляют из автоматов, отец и мать крадут друг у друга ребёнка, другая бездумная мать, уйдя в магазин, оставляет спящего малыша в машине,
а эвакуаторы, не глядя, увозят её машину Страной управляют то ли два президента, то ли два премьера. Если медленно переходишь улицу – могут застрелить, а на тротуаре могут задавить, невеста и жених в окружении своих друзей общаются на матерном языке и т.д. Каждый может увидеть и вспомнить своё, а я передал личные наблюдения и ощущения параллельного мира,
в котором мы все живём.
Может возникнуть вопрос, а зачем всё это представлено зрителю?
Ответ для меня очевиден – чтобы мы все попытались разобраться в себе,
в каком круге рая или ада мы находимся.
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
и стреляют из автоматов, отец и мать крадут друг у друга ребёнка, другая бездумная мать, уйдя в магазин, оставляет спящего малыша в машине,
а эвакуаторы, не глядя, увозят её машину Страной управляют то ли два президента, то ли два премьера. Если медленно переходишь улицу – могут застрелить, а на тротуаре могут задавить, невеста и жених в окружении своих друзей общаются на матерном языке и т.д. Каждый может увидеть и вспомнить своё, а я передал личные наблюдения и ощущения параллельного мира,
в котором мы все живём.
Может возникнуть вопрос, а зачем всё это представлено зрителю?
Ответ для меня очевиден – чтобы мы все попытались разобраться в себе,
в каком круге рая или ада мы находимся.
Смотреть альбом «ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ» полностью >>>
ВЗГЛЯД ШМЕЛЯ
Когда смотрю на знак бесконечности, вижу изящное движение руки, рисующей его, но, когда подумаю, что за этим стоит, прихожу в трепет от космических величин большого и малого. И всё равно всегда возникает вопрос, а что там дальше?
Мы редко задумываемся об этом, а ведь всё окружающее нас, да и мы сами – часть в бесконечном мире макро и микрокосмоса. В том числе и леса, реки, горы, цветы, чья красота бесконечна.
Увидев куст пионов, мы приходим в восторг, не можем налюбоваться им. Следующий шаг – склоняемся к цветам и вдыхаем их аромат. Возгласы, улыбки, наслаждение! И немногие из нас пристально и долго будут рассматривать цветок изнутри, разве что шмель отдыхает и купается в той красоте.
Этот романтический образ шмеля и привлёк мое внимание. И открылись тайны – необыкновенные пространства, море красок и оттенков, фантастические формы, изысканные линии, лики и сцены какой-то неведомой жизни. Я не ухожу ещё дальше, вглубь, боюсь расстаться, хочу насладиться светом и цветом этой бесконечности.
Смотреть альбом «ВЗГЛЯД ШМЕЛЯ» полностью >>>
Мы редко задумываемся об этом, а ведь всё окружающее нас, да и мы сами – часть в бесконечном мире макро и микрокосмоса. В том числе и леса, реки, горы, цветы, чья красота бесконечна.
Увидев куст пионов, мы приходим в восторг, не можем налюбоваться им. Следующий шаг – склоняемся к цветам и вдыхаем их аромат. Возгласы, улыбки, наслаждение! И немногие из нас пристально и долго будут рассматривать цветок изнутри, разве что шмель отдыхает и купается в той красоте.
Этот романтический образ шмеля и привлёк мое внимание. И открылись тайны – необыкновенные пространства, море красок и оттенков, фантастические формы, изысканные линии, лики и сцены какой-то неведомой жизни. Я не ухожу ещё дальше, вглубь, боюсь расстаться, хочу насладиться светом и цветом этой бесконечности.
Смотреть альбом «ВЗГЛЯД ШМЕЛЯ» полностью >>>
“
Во время съемки от сосредоточенности у меня при каждом кадре выступают капельки пота на кончиках ушей и на носу. От этой съемки
я стал получать наслаждение ранее никогда не испытываемое.
я стал получать наслаждение ранее никогда не испытываемое.
МОТИВЫ
Человек обычно смотрит на окружающий мир с высоты своего роста.
В деревне, городе, на берегу реки, в лесу, поле, часто ли мы останавливаемся, чтобы оглядеться вокруг? Все бежим, бежим – суета.
Порой слышишь: – «Смотри под ноги», – это чтобы не споткнуться, не упасть,
не угодить в лужу. И мало кто присядет на корточки и рассмотрит это маленькое озерцо с интересными берегами, заливами, обрывами, стекающими ручейками. И редко кто придет сюда в определённый час утра, вечера, когда появится тот свет, который ещё больше подчеркнёт рельеф, возникнут отражения, блики и при романтическом взгляде на всё увиденное – это уже будет море, океан, стихия. И такая красота у нас под ногами.
Красота везде: в склонённых травинках, паутинках, росе, мхе, опавших листьях, в хаосе всевозможных предметов, переплетений форм, линий. Открывается совсем иной мир со своими радостями, трагедиями, переживаниями, грустью, улыбками, со своей красотой, казалось бы, из ничего.
А всего-то – остановись! Созвучные мысли и настроение я нахожу в японской лирике, в высказываниях великих художников, философов, ученых, поэтов.
Смотреть альбом «МОТИВЫ» полностью >>>
В деревне, городе, на берегу реки, в лесу, поле, часто ли мы останавливаемся, чтобы оглядеться вокруг? Все бежим, бежим – суета.
Порой слышишь: – «Смотри под ноги», – это чтобы не споткнуться, не упасть,
не угодить в лужу. И мало кто присядет на корточки и рассмотрит это маленькое озерцо с интересными берегами, заливами, обрывами, стекающими ручейками. И редко кто придет сюда в определённый час утра, вечера, когда появится тот свет, который ещё больше подчеркнёт рельеф, возникнут отражения, блики и при романтическом взгляде на всё увиденное – это уже будет море, океан, стихия. И такая красота у нас под ногами.
Красота везде: в склонённых травинках, паутинках, росе, мхе, опавших листьях, в хаосе всевозможных предметов, переплетений форм, линий. Открывается совсем иной мир со своими радостями, трагедиями, переживаниями, грустью, улыбками, со своей красотой, казалось бы, из ничего.
А всего-то – остановись! Созвучные мысли и настроение я нахожу в японской лирике, в высказываниях великих художников, философов, ученых, поэтов.
Смотреть альбом «МОТИВЫ» полностью >>>
ГРАФИКА
Графика в фотографии стоит как бы особняком, подчёркивая свою изысканную исключительность.
Художнику, чтобы создать графический рисунок, необходимы: идея, талантливая рука, тонкое перо. А в моих руках камера – то же перо,
и принцип действий почти одинаков, он отличается другой технологией, и только.
И эту мысль я развивать не буду. Фотография имеет корень с графикой художник пишет кистью, пером, фотограф рисует светом.
Для меня графика в фотографии – это прежде всего – лаконизм, который
я очень люблю. Казалось бы, порой в изображении пустовато, но фантазия расширяет рамки кадра, и каждый зритель как бы всё остальное дорисовывает сам. В графических снимках есть скрытое движение для размышлений. Графика более свойственна чёрно белой фотографии, так как предполагает максимум контраста, что тоже близко моей душе. В таких фотографиях больше изыска, какой-то элитарности, она сразу привлекает внимание. Говоря о фотографии
в целом, графика занимает свою определённую нишу и далеко не все сюжеты возможно выполнить графически. Кисть художника может в сюжете что-то опустить, исключить, плёнка же в камере фиксирует всё, что попадает в кадр. Работая долгое время в прессе, я бы не взялся снимать фотоочерки, репортажи, портреты, спорт, театр и т.д. исключительно в такой манере.
Это практически невозможно.
Графика в фотографии стоит как бы особняком, подчёркивая свою изысканную исключительность. И чаще всего это отдельные, самодостаточные кадры.
Смотреть альбом «ГРАФИКА» полностью >>>
И за это я их и люблю.
и принцип действий почти одинаков, он отличается другой технологией, и только.
И эту мысль я развивать не буду. Фотография имеет корень с графикой художник пишет кистью, пером, фотограф рисует светом.
Для меня графика в фотографии – это прежде всего – лаконизм, который
я очень люблю. Казалось бы, порой в изображении пустовато, но фантазия расширяет рамки кадра, и каждый зритель как бы всё остальное дорисовывает сам. В графических снимках есть скрытое движение для размышлений. Графика более свойственна чёрно белой фотографии, так как предполагает максимум контраста, что тоже близко моей душе. В таких фотографиях больше изыска, какой-то элитарности, она сразу привлекает внимание. Говоря о фотографии
в целом, графика занимает свою определённую нишу и далеко не все сюжеты возможно выполнить графически. Кисть художника может в сюжете что-то опустить, исключить, плёнка же в камере фиксирует всё, что попадает в кадр. Работая долгое время в прессе, я бы не взялся снимать фотоочерки, репортажи, портреты, спорт, театр и т.д. исключительно в такой манере.
Это практически невозможно.
Графика в фотографии стоит как бы особняком, подчёркивая свою изысканную исключительность. И чаще всего это отдельные, самодостаточные кадры.
Смотреть альбом «ГРАФИКА» полностью >>>
И за это я их и люблю.
ПРОГУЛКИ С FUJI'ком
Подборка этих фотографий еще не завершена. В руках новая для меня камера. Мужчина в любом возрасте ощущает себя ребёнком, когда случается такое. Опускаю процесс освоения техники, он для меня второстепенен, главное – увидеть, на что аппарат способен в твоих руках. Куда бы ни шел, камера всегда при мне. Все то, что мне было интересно, привлекало внимание – фиксировалось и складывалось в отдельную папку.
Время от времени эти фотографии я перемещаю в другие разделы, где они находят своё место, звучат иначе, дополняют или противопоставляют. Выстраивается концепция, складывается ранее не задумываемая тема. Удивительное состояние во время таких прогулок. Полная свобода в создании композиции, выборе ракурса, идёт постоянное наблюдение, это и «охота»,
и ожидание, надежда, что через 30-50 шагов произойдёт какая-то встреча
с новым «героем», блеснёт пронзительный луч или загадочная тень.
Глаза увидят, а камера запечатлеет.
Я поделился одним из многих подходов к съёмке.
А «Прогулки с Fuji-ком» продолжаются.
Смотреть альбом «ПРОГУЛКИ С FUJI'ком» полностью >>>
Время от времени эти фотографии я перемещаю в другие разделы, где они находят своё место, звучат иначе, дополняют или противопоставляют. Выстраивается концепция, складывается ранее не задумываемая тема. Удивительное состояние во время таких прогулок. Полная свобода в создании композиции, выборе ракурса, идёт постоянное наблюдение, это и «охота»,
и ожидание, надежда, что через 30-50 шагов произойдёт какая-то встреча
с новым «героем», блеснёт пронзительный луч или загадочная тень.
Глаза увидят, а камера запечатлеет.
Я поделился одним из многих подходов к съёмке.
А «Прогулки с Fuji-ком» продолжаются.
Смотреть альбом «ПРОГУЛКИ С FUJI'ком» полностью >>>
Советы фотомастера Владимира Лагранжа
- Дайте цветную пленку, буду снимать цвет!
- Не так сложно снимать, сложно придумать, что снимать.
- Только труд, опыт и собственные ошибки позволяют двигаться вперед.
- Главное в фотографии результат, а он в содержании снимка.
- Путешествовать.
Фотограф Владимир Лагранж в своем рабочем кабинете.
Москва. 2 мая 2019 г. Фото: Василий Прудников
Москва. 2 мая 2019 г. Фото: Василий Прудников
“
Я не люблю, когда человек идет по линии привлечения внимания
к себе, делает что-то только для того, чтобы поразить всех, сказать:
«Это я сделал». Это не искусство. К сожалению, сейчас в фотографии такое очень распространено.
к себе, делает что-то только для того, чтобы поразить всех, сказать:
«Это я сделал». Это не искусство. К сожалению, сейчас в фотографии такое очень распространено.
Владимир Лагранж. Прогулки с Fuji'ком. 2000-е
Готовя этот материал, я действительно испытал культурный шок. Большинство увидел впервые и был поражен.
Творчество Владимира Лагранжа безгранично, и это прекрасно.
Его работы фантастичны по своей красоте, что бы он ни снимал – от официальных съемок до абстрактных сюжетов. Думаю все дело в полной любви, искренности, честности и самоотдаче к героям, профессии, фотографии. Только тогда будет искусство!
Смотрите, пересматривайте, делитесь с друзьями, а Владимиру Руфиновичу пожелаем доброго здоровья и новых открытий!
Творчество Владимира Лагранжа безгранично, и это прекрасно.
Его работы фантастичны по своей красоте, что бы он ни снимал – от официальных съемок до абстрактных сюжетов. Думаю все дело в полной любви, искренности, честности и самоотдаче к героям, профессии, фотографии. Только тогда будет искусство!
Смотрите, пересматривайте, делитесь с друзьями, а Владимиру Руфиновичу пожелаем доброго здоровья и новых открытий!
Василий Прудников
РУСС ПРЕСС ФОТО
В материале использован авторский текст и фотографии Владимира Лагранжа.
Подписка на статьи
Оставьте адрес вашей почты, чтобы быть в курсе свежих статей.
Они выходят раз в неделю.
Они выходят раз в неделю.
